Национальная политика России: анамнез, диагноз, курс лечения...

"Спецназ России"

Межэтнические отношения составляют один из наиболее щепетильных вопросов современной России. Они напряжены, зачастую грозят вспышками недовольства. За последнее десятилетия о них написаны тома, но среди всей этой груды исписанной бумаги нет ничего, на что можно было бы опереться, формулируя современную национальную политику. Почему это является такой сложной проблемой? Отношения между народами могут быть столь же сложны, как и отношения между людьми, и попытки сформулировать более или менее простую модель заранее обречены на неудачу. Мы не имеем опыта, на который могли бы опереться. Ни опыт Российской империи, ни опыт Советского Союза, ни опыт какой-либо другой страны на нашу реальность не накладываются.

Предыстория

В Российской империи единой национальной политики не было. Прежде всего потому, что шел активный процесс расширения пределов империи и наипервейшей задачей было прочно спаять новоприобретенные окраины с общегосударственным целым. Одновременно в одном регионе проводилась жесткая русификация, а в другом ассимиляцию местного населения рассматривали как дело третьестепенной важности. В одном делался акцент на обращения подданных в православную веру, в другом поощрялась веротерпимость.

Именно в силу налаженности государственной жизни Российская Империя могла позволить себе роскошь не иметь национальной политики, а ограничиться несколькими общими принципами, главные из которых состояли в том, что все проявления социальной жизни должны были встроиться в общегосударственное здание. Этнографические особенности населения той или иной окраины Империи игнорировались, скорее русские колонисты заимствовали некоторые местные черты, чем насаждали русскую бытовую культуру. Ассимиляция означала приобщение образованных классов к высокой русской культуре, постепенное проникновение ее в массы как стержень государственности и подспудную проповедь Православия как государственной религии. Оно оправдывало все новые завоевания, как Божье благословение: "И Божья благодать сошла на Грузию. Она цвела, не опасаяся врагов, под сенью дружеских штыков".

История

Советский Союз, в силу лежащей в его основании идеологии, игнорировать национальную политику не мог. Идеология эта подразумевала сплоченный союз наций, интернационализм и, как следствие, свое особый "национальный проект", как проект культурно-политический. Почему он не предполагал полной ассимиляции? В его основании лежит идеология интернационализма. А для ее осуществления должны иметься нации, не говоря уже о том, что развитое общество с точки зрения советских идеологов непременно состоит из наций. Таким образом, проект оказывался как бы направленным к воплощению двух противоположных целей. С одной стороны, национальное сознание целенаправленно пробуждалось, а в отношении ряда народов, можно сказать, оно формировалось. Ведь каждое племя, стоявшее в начале двадцатого века далеко от цивилизации с ее модой на национализм, обязано было в советском обществе осознавать себя нацией. С другой стороны, как только национальное самосознание становилось более или менее отчетливым, оно подлежало репрессии как "мелкобуржуазный национализм". Так что одной рукой советская власть нации создавала, а другой их подавляла. Национальное самосознание не должно было быть похоже на традиционный национализм, который всегда связан с мифом о "золотом веке" в прошлом народа и "золотом веке в будущем". "Золотой век" в будущем мог относиться только к советскому народу в целом. Но при этом советский народ должен был представлять из себя идеал интернационализма, то есть не становиться единой нацией, а оставаться совокупностью наций. Отсюда такое внимание к межнациональным отношением и культ "дружбы народов".

Это была игра компромиссов, которая по сути вовсе не обязательно вытесняла национальность, она шла поверх. Своя национальность, кроме определенных моментов, не должна была выпячиваться. Поскольку "дружат" именно народы, человек и осознает себя представителем одного из народов, но его национальное самосознание смягчено. Народы, традиционно соперничающие и даже враждовавшие, должны были сублимировать свою враждебность. Конфликты разрешались в виде спортивных соревнований, конкурсов "А ну-ка, девушки", КВН, на крайний случай в качестве разборок на дискотеках, перенесенных на бытовую плоскость.

Разделение на "своих" и "чужих" происходило иначе. Чужие - это те, кто в эту систему межнациональных отношений не включены. Эта наднациональная общность и является высшей ценностью. Внутри нее допустимы культурные различия, но до определенной меры, до той, где эти различия не препятствуют ощущению единства. Это навык. Навык, доведенный до автоматизма поведения в полинациональной и поликультурной среде.

Таким образом, мы видим коллективно разыгрываемую жизненную драму, где "советский человек" - роль. Тот, кто участвует в сценарии "дружба народов" - "советский человек". Это понятие, как и "дружба народов", внеидеологично. В этом контексте вполне корректны высказывания - "дружелюбный человек - советский человек", "тактичный человек - советский человек", "готовый помочь человек - советский человек", вообще "хороший человек - советский человек". Но "советский человек" не означало - "носитель советской идеологии". Напротив, активный носитель коммунистической идеологии, "идейный", как тогда говорили, уже с шестидесятых годов, если не раньше, вызывает недоверие и имеет очень немного шансов стать формальным лидером. Комсомольское собрание, если внутри коллектива нет конфликта, сделает все, чтобы "идейный" не стал комсоргом: он будет портить спокойную и размеренную жизнь всем остальным.
Кроме того "советский человек" - роль еще в одном сценарии, который связан со сценарием "дружба народов" и придает последнему внутренний смысл, делает всю "игру" не замкнутой в себе, а идеально значимой. Я говорю о сценарии "советский человек - впереди планеты всей". Без идеального смысла эта структура сложного взаимодействия разваливается. Советский человек не ассоциируется ни с коммунистическим строем, ни с тоталитарным режимом. Если хотите, то это действительно "творчество масс", обездоленных, лишенных всякой внутренней и внешней опоры, обкраденных, униженных людей, которые хотели не только выжить, но стать "впереди планеты всей".

Начинал формироваться суперэтнос, помимо всяких политических проектов и программ. Шла самоорганизация общества.

Хотя сложившаяся система взаимоотношений очевидно опиралась на русскую культуру, русские, может показаться, были менее остальных включены в этот сценарий "дружба народов". Но нет, просто их роль в системе - сценарии "дружба народов" была центральной. Одновременно и самой простой и самой сложной - поддерживать костяк всей системы взаимодействия, направлять действие других. Именно русские должны были вкладывать в сценарий смысл, соединять два сценария - "дружба народов" и "впереди планеты всей".

Государственность была безрелигиозна, то есть выражалась в стремлении к превосходству как таковому. А, значит, на более высоком уровне смысл ее оказывался потерянным. Острее всех это ощущали русские, как носители государственности по преимуществу. Если всеми народами сценарий "дружба народов" мог восприниматься как отчасти "игровой" - в том смысле, что идеальное основание государственности для них было менее важно, чем сама государственность, - то русских отсутствие идеального основания государственности неизбежно вело к кризису, препятствуя исполнению роли харизматического лидера. У русских назревал кризис их государственного сознания. Их имперского сознания. Еще светлой памяти английская королева Виктория любила повторять - "империя построенная без религии - построена на песке".
Современность

Что должно было произойти, когда русские в массе своей пережили кризис государственного сознания?

На самой своей глубине структура отношений осталась прежней. Как бы русские не отзывались о нерусских в абстрактном плане, на поведенческом уровне они продолжают следовать сценарию "дружба народов". Связи на личностном уровне сохранились. И если человек хороший - национальность не имеет значение. В объяснении сценария "дружба народов" - "хороший человек" - одно из ключевых понятий. Оно было синонимично понятию "советский человек" и в конечном счете, понятию "свой".

В сценарии появилась трещина: русские как будто не признают той особой роли - харизматического лидерства, которая отводится им в данном сценарии. Среди своих положительных качеств они чаще всего называют терпение. Создается впечатление, что и эту роль они только терпят. И не верят в нее. Слишком велико недовольство и собой, и другими народами.
В этих обстоятельствах в период метаний и смуты складывается совершенно искаженная картина действительности. На нашу жизнь абсолютно ошибочно была наложена схема империй западноевропейских стран, где действительно существовали колонии, население которых было бесправно по сравнению с населением метрополий и подвергалось эксплуатации, а, следовательно, стремилось сбросить с себя иго колонизации. Отсюда у русских представление о том, что, с одной стороны, народы СССР постоянно терпели от русских несправедливое отношение, а с другой стороны, что они всегда относились к русским плохо. Эта схема закреплялась пропагандой, которая велась в годы перестройки СМИ. Часть русских считает, что республики отделились от Союза и полагает, что это закономерно, и именно так республикам следовало поступить. Другая часть, также считая, что республики отделились от Союза, обижается на них и готова их даже за это наказать. В любом случае психологически русских отделяет от бывших жителей Советского Союза, кажется, целая пропасть.

Кризис государственного сознания повлек за собой кризис имперских установок. Прежде всего это коснулось ценностного пласта. Раньше колонисты знали, что их пребывание на новых землях осмыслено с точки зрения высших ценностей. Они строили церкви, и территория православного царства таким образом росла и росла. Потом они несли коммунизм. Лучше бы они его не несли, но субъективно он оправдывал колонизацию. А в период перестройки - что они несли?

Этнос, будучи системой способной к самоорганизации, меняя форму своего существования, проходит через период смуты. Именно так можно понимать сегодняшнее положение русского этноса. А если мы говорим о той общности, которая сложилась в результате реализации культурного сценария "дружба народов" как о суперэтническом образовании, то должны признать и за ним способность к самоорганизации.

Будущее

Почему русских перестало устраивать харизматическое лидерство? Вероятнее всего потому, что они не нашли еще сами для себя ответ, к чему они хотят стремиться, кода они могут повести за собой другие народы.

Очевидно, новая русская картина мира должна совместить и доминанты прежней Российской империи, и доминанты, определявшие жизнь в СССР. Она не исключает сценарии "советского человека" и "дружба народов". Но сами по себе они оказываются совершенно неважными и неинтересными. Апелляция к харизматическому лидерству русских (в контексте прошлого и настоящего) вызывает раздражение, но в контексте будущего имперского строительства способна вызвать энтузиазм.

Культурная модель "дружбы народов" одновременно оказалась психологически комфортной для русского этноса, как модель взаимодействия с зависимыми народами, и для всего конгломерата населения империи - и русских, и нерусских, как модель сосуществования и взаимодополняющего развития - настолько, что начался процесс генезиса суперэтнической общности. Но смогут ли русские, обретя вновь смысл своей империи, продолжать "игру" по старым, казалось бы хорошо зарекомендовавшим себя правилам? Харизматическая роль должна стать компонентом в реализации сценария "дружбы народов", его фундаментом, и дать русским ощущение, что они несут народам истину, то есть основать новую Империю.

Речь сегодня идет не просто о реанимации государства как такового, а суперэтнической общности со всеми сложными культурно-сценарными ходами, которые служили скелетом этой общности. Возможно, говорить следует, прежде всего, именно о реанимации суперэтнической общности, а не о восстановлении Империи в тех или иных границах.

Итак, "дружба народов" как система межэтнических отношений не противоречит основополагающим принципам Российской империи; Православие как идеальное начало империи вне конкуренции; Имперскость станет идеологией новой государственности, а Православие - его религией. И то, и другое автоматически заняли бы место идеального обоснования новой суперэтнической структуры, если бы существовали все необходимые звенья, из которых она могла бы сложиться.

Не хватает русского принципа действия. Существует прекрасная модель межэтнических отношений, но еще не сложилась удовлетворительная модель внутрирусских отношений, одновременно и психологически комфортной, и осмысленной, имеющей под собой надежное идеальное основание. Без нее не может произойти реструктурирование русского этноса, необходимое для собирания народов и восстановления Российской империи. Без нее Россия не станет ни экономически, ни технологически, ни военно-стратегически развитым государством. На основании русской культуры сформируется новый принцип действия, который станет основой для новой русской идентичности. Не получится у нас: "Русские пришли", сильные, знающие как надо, несущие с собой "Свет миру".
Это будет русская модель поведения, но не только русская. Само понятие "русский" может быть перенесено и на нерусское население, поскольку это понятие станет не столько национальным, сколько культурно-государственным. Представители этнических групп фактически окажутся в этом случае особой разновидностью русских, имеющих свои характерные культурные особенности, но в целом вписанные в новую культурную систему. Этим мы, впрочем, возвращаемся к реалиям Российской империи, где военный или чиновник был русским "по определению". Русский, как культурно-политическое понятие, как имперское понятие, и как суперэтническое понятие.

Светлана Лурье